Интервью. Актер Евгений Капустин: «Все табу, которые могут быть в театре, я с удовольствием нарушил»
Интервью. Актер Евгений Капустин: «Все табу, которые могут быть в театре, я с удовольствием нарушил»

Евгений Капустин – улыбчивый и открытый актёр Электротеатра Станиславский. Мы поговорили с ним о театре, моде, трансформации границ и новых территориях творчества.

Интервью. Актер Евгений Капустин: «Все табу, которые могут быть в театре, я с удовольствием нарушил»

– Расскажите о Вашей любимой работе в театре

– Это роль в спектакле «Тартюф», мой любимый мальчик Дамис. Его полностью придумал режиссер. По пьесе Дамис – это очень горячий парень, который хочет сражаться за отца, очень вспыльчивый; такой активный подросток. А Филипп (Григорьян, реж. спектакля), когда стал выстраивать историю с царской семьей, то практически сразу мне сказал, что здесь все это не нужно, нужно сразу играть жертву. Такую аллюзию на царевича Алексея, нужно быть очень слабым. И это для меня открытие! Филипп первый режиссер, который предложил мне сделать роль не через волю и силу, а через слабость. В слабости можно быть сильным. Казалось бы, я там особо ничего не играю, говорю очень ровно, на одной ноте и практически ничего не делаю. Но ощущения, которые я испытываю, они очень сильно отличаются от других спектаклей. Мне это очень нравится и мне очень нравится, что Филипп - режиссер-стилист, т.е. он выстраивает все – каждую деталь, каждую интонацию, поворот головы.

– т.е. это Вам близко, такой подход?

– не могу сказать, что близко, но мне это интересно. У меня раньше не было такого опыта. Я провел три года у Игоря Яцко, в лаборатории Школы Драматического Искусства. Игорь предлагал нам совсем иной путь – путь, где актер – художник, творец. В том типе театра, который предлагает Игорь Яцко, происходит перевоплощение не в персонажа, а в автора. В этом типе театра важна твоя личность, энергия, воля, сила. В том, что предлагает Филипп все абсолютно наоборот, т.е. это театр художника, который все выстраивает за тебя. Такая, знаете, дорогая игрушка, закрытая.

– Мне кажется, или это немного похоже на модный показ?

– Я согласен! Похоже. Я поэтому и говорю – стилист. Мне это слово не кажется оскорбительным; стилист – я бы также говорил про Рустама Хамдамова, что это режиссер-стилист. Эстетика, она может быть самодостаточной, очень много нести в себе информации. И Филипп – он сам еще и сценограф этого спектакля, художник и для него визуальная составляющая очень важна. Мне это близко.

Интервью. Актер Евгений Капустин: «Все табу, которые могут быть в театре, я с удовольствием нарушил»

– Раз уж заговорили об этапе в ШДИ и последующем этапе в Электротеатре – как состоялся этот переход и что Вами двигало? Будете Вы дальше куда-то двигаться, как Вы видите свою траекторию или все определит случай?

– Это, конечно, неслучайные случайности, которые происходят в жизни. В ШДИ мы существовали в лаборатории, и это было золотое время для меня. После института, после ВГИКа – это было место свободы, невероятного творчества, где мы делали все то, что хотели, очень много пробовали, экспериментировали. Но в какой-то момент Игорь Владимирович (Яцко) сказал нам, что не может в этом театре в сложившейся обстановке обещать карьерный рост. И в тот момент я ему сказал – «да, конечно, нам такое счастье работать с Вами»; но прошел месяц, еще один месяц и я понял, что мне хочется чего-то другого; мне как раз хочется карьерного роста, новых ролей, работы с разными режиссерами. И в этот момент волшебным образом появились ребята, ученики Бориса Юрьевича (Юхананова, худрука Электротеатра), предложили принять участие в их работах.

Я думаю, что Электротеатр – это не последнее место в моей судьбе. Я ощущаю какой-то путь и не знаю, будет ли он дальше связан с театром. Может, он мне так надоест, что я больше не захочу этим заниматься.

– У Вас же есть работы и в кино?

– Да, но очень мало. Я в какой-то момент перестал сниматься в сериалах, потому что потерял интерес к этому. Серьезное кино мне не предлагали, т.е. для этого нужно было пройти как раз этап съемок в сериалах. Перестал, потому что решил, что буду делать только то, что я хочу. В данный момент – это театр, может потом это будет что-то другое.

Я в принципе уже ощущаю в себе, что меня, может, свернет куда-то от театра.

Театр, с которым мне приходилось сталкиваться, он очень статичен, требует воспроизведения одни и тех же форм снова и снова. Есть такие спектакли в которые мне интересно входить каждый раз, потому что там с чем-то таким соприкасается моя душа, что вызывает трепет и интерес. А есть что-то, что мне не интересно повторять. Я бы как в Европе – отыграл спектакль месяц и забыл его, и не хотел бы это играть из года в год. Акция, перформанс, где ты можешь, переосмысливая идею, менять форму, мне становятся все более и более интересны.

– т.е. Вам интересны другие формы и направления?

– Да, мне интересна какая-то живая территория. Это может быть все, что угодно – и театр, и перформанс, и видеоарт.

Интервью. Актер Евгений Капустин: «Все табу, которые могут быть в театре, я с удовольствием нарушил»

– Видела в сети Ваши рисунки, Вы рисуете?

– Ничего себе! Это такое баловство; чуть-чуть рисую. Мне кажется, у меня такой колоссальный зажим к тому, чтобы рисовать. Мне очень хотелось бы рисовать, но я не могу нарисовать так, как мне это видится в голове.

– Попытка эмоционального высказывания больше, чем тот инструментарий, который у Вас есть сейчас, как у актера? И есть потребность еще раздвинуть границы?

– Да, это совершенно точно, мне это очень интересно. Я какое-то время даже работал в галерее на Солянке, водил экскурсии в Николо-Ленивце. Соприкоснулся с миром перформанса. Сталкиваясь с разными проявлениями современного искусства я открыл для себя совсем незнакомый мир, и у меня теперь нет к нему того скептического отношения, которое присутствует у большинства актеров. Работа в галерее Солянке мне помогла раздвинуть привычные границы восприятия искусства. Потому, наверное, у меня и нет ощущения, что театр – это единственное в моей жизни. Вы правы, у меня есть потребность в высказывании, но вот территорию для этого высказывания я еще ищу.

– Ваша территория высказывания – она включает реальную жизнь, или только театральную? Социум, современные проблемы, несправедливость?

– Да-да, меня постоянно притягивает территория социального высказывания. Если я вижу несправедливость, или то, что мне не нравится – я пытаюсь себя успокоить, объяснить себе, что мое мнение, оно все равно не изменит пространство вокруг. Но есть какие-то вещи, кроме театра, которые меня беспокоят, и я о них, так или иначе, думаю. И многие вещи вторгаются в жизнь маленького театрального сообщества. Сейчас государство пытается регулировать его жизнь, это не может не вызывать ответной реакции. Она у меня (я Овен по знаку Зодиака) порой очень бурная.

Интервью. Актер Евгений Капустин: «Все табу, которые могут быть в театре, я с удовольствием нарушил»

– Вас окружают друзья, родные, единомышленники – они Вас поддерживают, одобряют, это важно для Вас? Ближний круг, он у Вас широкий?

– Нет, он не такой широкий. Мои родственники поддержали меня, когда я решил поступать на актерский факультет, хотя, это конечно, для них была травма (смеется). Меня готовили к поступлению в МИФИ, папа за меня решал задачи по физике и математике, пока я ездил по каким-то конкурсам чтецов. Родители, в тот момент, когда нужно было принять решение, меня поддержали. Это для меня было очень важно, потому что у нас очень много споров относительно того, чем я занимаюсь. Например, у нас разные представления об искусстве с мамой. Но у нее хватает опыта и мудрости, чтобы дать мне возможность самому принимать решения и выбирать свою судьбу.

У нас вообще очень странно получилось, потому, что я не собирался поступать в театральный; но мой младший брат, Дима (младше на 4 года), ходил в кружок говорящего слова в школе, а я водил его туда на занятия. В какой-то момент, педагог, которая с ним занималась, спросила «Жень, а ты не хочешь тоже попробовать почитать стихи?». Я попробовал, а дальше мы как-то вместе втянулись и в первый же год стали лауреатами Московского городского конкурса чтецов и подумали, что все, теперь перед нами открыты двери всех театральных институтов и дальше все будет легко и просто.

– Младший брат тоже пошел в театральный?

– Да! До ВГИКа я поступил в Московский славянский институт, к Игорю Яцко. Год проучившись, перешел во ВГИК. А брат поступал после меня, закончил Славянский институт. Играет сейчас в двух антрепризах, в театре работать он не хочет, считает, что у театра очень …

–… архаичная структура?

– … да, архаичная структура, сильно развращающая душу. Он смотрит все мои спектакли, мы с ним разговариваем, он может что-то сильно критикануть; бывают творческие споры, несогласие. Но его принципиальная позиция, что он работать в театре категорически не хочет, не хочет быть связан с театром как с институцией. Потому что любой театр – это очень сложная сеть взаимоотношений, которая – хочешь или не хочешь - на тебя влияет.

– Здесь, в Электротеатре, есть Ваше поколение актеров, а есть старшее

– Да, и Вы знаете, они чудесные. У меня тут был сумасшедший ввод. В «Золотом осле» болела актриса, Людмила Игоревна Розанова. В спектакле есть сцена, где три замечательные возрастные актрисы – Таня Майст, она и Диана Рахимова – играют богинь на Олимпе. Я предложил БЮ ввестись на ее роль, и он мне позволил. И мне было так круто работать с ними, язык не поворачивается назвать их бабушками. Они такие замечательные, так меня поддерживали, помогали ввестись. Я думал, что будет такой скепсис – ну что это за непонятный ход режиссера, парень играет женскую роль и странно играет (а я там много импровизировал). Но они мне помогали, репетировали со мной, мы пили чаи в гримерках, разговаривали о жизни и я вдруг почувствовал такое удовольствие от того, что попал в среду, в которой в этом театре еще не был. Я бы еще с удовольствием с ними поиграл.

Интервью. Актер Евгений Капустин: «Все табу, которые могут быть в театре, я с удовольствием нарушил»

– Есть что-нибудь такое, что Вы точно не смогли бы сделать?

– В театре? Сейчас, поскольку много появилось каких-то работ, когда ты принимаешь решение согласиться или нет, то для меня первое – это текст. Я смотрю на текст, нравится он мне или не нравится, смогу ли я сам, без режиссера найти ключ к этому тексту, чтобы его сыграть.

Наверное, не могу участвовать в том, что непрофессионально, неинтересно моей душе. Или в том, что мне кажется слишком сложным, а от режиссера я не получаю ясной концепции того, как это сделать. Во всех остальных случаях я готов в театре делать все что угодно. Если какой-то жест в театре оправдан, то для меня нет никакой проблемы; не хочу перечислять – мне кажется, могу делать все, что угодно.

– А есть на другой стороне – работа мечты, режиссер мечты?

– Хороший вопрос (задумался). Знаете, был такой непростой момент, когда я думал, с кем я хочу поработать и понял, что эти режиссеры все умерли. Я себя вижу, хотя так никто, может, и не видит, кроме меня самого, в кино у Пазолини, у того же Фассбиндера. Сейчас мне было бы интересно поработать с Богомоловым, хотя, боюсь, это был бы травматический опыт. Но, возможно, это была бы работа, которая мне помогла бы узнать что-то новое о профессии; мне было бы интересно.

Роль мечты – такой у меня нет. Я умею заинтересовываться тем, что мне предлагают. Я никогда не грезил о роли Гамлета.

– К Гамлету, наверное, как-то приходят?

– Да, когда ты очень хорошо понимаешь, что это за роль и потому, наверное, хочешь сыграть. А поскольку, я никогда не репетировал, к сожалению, этот текст Шекспира – я не могу мечтать о том, чего не знаю.

Мне интересна и важна личность. Вот кого бы я хотел сыграть – это Энди Уорхола! В каком-то смысле это моя мечта. Близкая мне душа, похоже ощущающая мир; тонко чувствующая красоту мира и особым образом ее выражающую. Наверное, Уорхола я бы сыграл.

Интервью. Актер Евгений Капустин: «Все табу, которые могут быть в театре, я с удовольствием нарушил»

– Вне театра Ваша жизнь в чем? Увлечения?

– Театр – это все-таки пока самое большое мое увлечение, которое еще отбирает до хрена времени и мало остается на другое.

Пока я жил у родителей, у меня был огромный сад. Очень люблю выращивать комнатные растения, у родителей было больше 60 горшков. Сейчас я живу за городом, в доме в лесу и там большую часть дня довольно темно – рядом с домом огромные ели, сосны. И я там мало, что выращиваю. В школе – я думал, что стану ландшафтным дизайнером или ботаником; периодически хожу за вдохновением в Аптекарский огород или в оранжерею ботанического сада.

– Монэ выращивал ирисы

– Да! И сохранился его чудесный сад под Парижем – это то, что меня очень сильно вдохновляет. Вообще работа с землей, цветами возвращает энергию. Потому что театр, конечно, очень много отбирает и всегда актуален вопрос, чем восполнять силы и энергию. Сейчас для меня это прогулки по лесу, велосипедные прогулки. Очень много друзей приезжает ко мне в гости. Еще это путешествия, это кино, книги –к сожалению, сейчас в меньшей степени, это мода.

– Расскажите про Ваши отношения с модой

– Знаете, это для меня очень интересная территория. Многие мои коллеги не считают моду видом искусства, а для меня это так странно, потому что история моды очень тесно связана, так или иначе, с миром искусства, с живописью. Я с удовольствием наблюдаю за модными показами, хожу в Гостиный двор, в Манеж; дружу с дизайнерами. Мне это очень интересно, наверное, потому что мне важен внешний облик и то, что может дать мода –возможность максимально быстро выразить себя, выразить свое отношение к миру. Мне очень интересно то, что сейчас делает Демна Гвасалия, Гоша Рубчинский. Меня это не раздражает и мне кажется, что эти ребята очень хорошо чувствуют то, что сейчас нужно обществу и очень круто высказывают время, ничем не хуже Константина Богомолова.

Интервью. Актер Евгений Капустин: «Все табу, которые могут быть в театре, я с удовольствием нарушил»

– Мода отражает время, как и театр, прямо здесь и сейчас?

– Именно, другое дело, что сейчас мода не может быть так очевидно протестна, как она была 30-40 лет назад и даже больше – когда была Вивьен Вествуд, и какие-то явления в моде были более провокационны, чем в сегодняшнем мире. Сегодня можно все. Мне это близко, потому что это возможность какого-то личного высказывания. Например, у меня был период, когда я побрился наголо – и, когда был в Париже, придумал носить чалму, и там я не привлекал к себе никакого внимания вообще. Всем было глубоко наплевать, во что я одет. А когда я оказался в Москве в чалме – это вдруг стало опасным, провокационным.

– Любите провокации?

– Меня это вдохновляет. Однажды я пришел сюда в театр поддержать своих подруг (у нас вышел спектакль «Психоз», в котором играет 19 актрис) и оделся в платье. И провокации не состоялось вообще – это не то, что никого не удивило, наоборот, говорили – о, тебе очень идет, а потом несколько месяцев спустя на сборе труппы директор сказала – хорошо выглядишь, но в платье было круче. Здесь провокация не работает, это такое место, где тебя принимают.

Наверное, я поэтому здесь и родился, потому что место горячее. Место, где театр до сих пор может быть опасен, где может быть опасен внешний вид человека – это место, конечно, интересное. В нем художественное высказывание имеет отклик. Другое дело, что я уже понимаю, что хотел бы питаться еще какими-то энергиями, не хочется, чтобы творчество напитывалось только жизнью социума, тем воздухом, который сейчас, этими проблемами, политикой.

– Источник не лучший?

– Да, пожалуй. В прошлом году мы провели целый август в Черногории, репетировали «Психоз» Сары Кейн, втроем – Вера Кузнецова, Полина Гришина и я. У нас не получилось сделать спектакль, потому что текст оказался больше чем мы. Будучи там, мы были полностью погружены в текст – у нас не было времени открывать фейсбук, читать, что происходит. В какой-то момент мы узнали об аресте Серебенникова, и это нас так сильно впечатлило, что мы прервали работу. Но в остальные дни мы были полностью отрезаны от всех этих энергий, которые существуют здесь, в Москве, в России. И мне это понравилось, потому что мы были наедине с произведением и в этот диалог актера с автором и произведением ничто не вмешивалось. Я хотел бы еще таких погружений. А здесь это трудно. В Москве очень сложно быть оторванным от окружающего, я пытаюсь, но как только открываешь фейсбук и читаешь, что происходит, от этого очень сложно абстрагироваться. Я себе говорю «Женя, хватит, не надо сразу же выражать свою позицию, сразу же давать какую-то реакцию». Трудно оставаться безучастным, но при этом не понимаешь, как ты можешь на что-то повлиять. Я не уверен, что искусство может повлиять, у меня нет этой иллюзии. Искусство остается каким-то иным миром.

– Искусство, может, и не влияет на события, но запечатлеть их точно может, разве нет?

– То, чем я занимаюсь, театр – он существует один вечер и это невозможно запечатлеть. Поэтому мне хочется выражаться здесь и сейчас. Разговаривая с вами, хочется в какой-то полноте рассказать кто я, не какое-то одно измерение или одно качество. Здесь и сейчас мне интереснее утверждаться; не всегда это получается, очень часто не получается выходя на сцену быть здесь и сейчас, – это очень трудно. Я как раз в постоянной попытке быть здесь.

Не грежу мыслями попасть в историю; был бы не против – как побочный эффект, но не чувствую в чем кайф. Хотя приятно, что кто-то узнает, расширяется круг общения, что я знакомлюсь с людьми, с которыми мечтал бы познакомиться.

Мне хочется расширять круг общения. Я свое развитие чувствую только через общение, наверное, потому я занимаюсь театром. Я экстраверт, развиваюсь только через людей и коммуникацию, и это помогает познавать самого себя.

Мне нравится быть неоднозначным, кого-то раздражать, быть провокационным; нравится провоцировать людей на чувства, оскорблять чувства – я с удовольствием этим занимаюсь. Мне нравится провоцировать на диалог, и социальные сети – это, конечно, очевидная возможность для этого. Мне кажется, что все табу, которые могут быть в театре, социальных сетях – я с удовольствием нарушил, а сейчас от эпатажа ради эпатажа, мне уже скучно и хочется новой интересной работы.

Роли Евгения Капустина в Электротеатре Станиславский

2018 - Брат, «Dostoevsky.fm», реж. Александр Никтин
2017 - Сын Альфреда Илла, «Визит дамы», реж. Олег Добровольский
2017 - Анисим Зотикович Аллилуя, «Зойкина квартира», реж. Ольга Лукичёва
2017 - Пилад, «Андромаха», реж. Лейсан Файзуллина
2016 - Дамис, «Тартюф», реж. Филипп Григорьян
2016 - Биоробот Пако, «Love machines», реж. Мария Чиркова
2015 - «Золотой осел. Разомкнутое пространство работы», реж. Борис Юхананов

Источник

27.07.2018 2:30
Комментарии к этой новости временно закрыты.
Слова разработчиков
Игры на ПК
Консоли
Мобильные игры
Новости разработчиков
Онлайн-игры
Новости